Прыжок - Страница 63

В предпоследний день моего пребывания у Мика, как всегда вечером, пришагал Хакред. Он начал отращивать бороду с усами и, шагая по городу, слегка прихрамывал. На занятиях у меня уже редко получалось его одолеть. Восстановив прежнюю маневренность, бывший хромой в учебных поединках задавал мне жару не хуже Тангара. Практически все схватки я ему проигрывал. Вот я и подумал, а почему бы не смухлевать, заодно и опробую, насколько результативна на практике изучаемая мною магия изменения. Перед самым боем я применил изменение на ускорение реакции. По телу прошла волна внутренней дрожи, и кровь побежала по венам быстрее, сердце ускорило ритм, а кожа покрылась мурашками. Необычное ощущение. Стараясь не подавать вида, поднял учебный меч. Для начала я ушел в защиту и не прогадал. Все атаки Хакреда не достигали цели: меня там либо уже не было, либо же его выпады с легкостью мною парировались. Уже несколько раз у меня была возможность нанести удар, но я этого не делал. Для меня важнее было понять, насколько данное изменение эффективно. Однорукий показывал настоящий мастер-класс, но по скорости и реакции за мной не успевал. Поняв это, он повысил скорость и уже не сдерживал удар, но и это не принесло результата. «Все, хватит», — рассудил я, и так уже с Хакреда семь потов сошло, да и силу просто так тратить не стоило. Выпад учителя провалился в пустоту, а мой меч коснулся его левой лопатки, условно обозначив точку удара. Однорукий резко обернулся, засунув меч под мышку, провел рукой по взмокшим от пота волосам и изумленно спросил:

— Артем, что это было? Ты словно раздваивался, я такое видел только дважды. Первый раз, когда служил в отряде Белоголового, он против троих-четверых воинов выстоять мог. А второй раз… — Договаривать он не стал, только растерянно махнул рукой и направился к бочке с водой.

Оп-па, похоже, мои догадки о том, что не все владеющие магией не признают оружие, оказались верны. А еще я, сам того не желая, затронул какое-то неприятное для калеки воспоминание. Подошел к однорукому и, покаянно разведя руками, сказал:

— Извини, Хакред, я не думал, что тебя это так заденет. Хотел проверить кое-что из выученной магии. А что ты хотел рассказать об этом?

— Да ничего, сам виноват, я же тебе ничего не говорил о себе. Боец, обладающий такими же возможностями, сделал меня тем, кем я стал, когда ты в первый раз меня увидел. Только я не знал об этих его умениях, когда мы сцепились, иначе не связывался бы. Звали его Аладаль, по крайней мере, так к нему обращались его спутники. Полуэльфы, проклятые ублюдки, свои их за соплеменников не считают, но и люди не особо жалуют. Все случилось шесть лет назад. Я не стал продлевать свой срок службы в отряде Белоголового, а добравшись до западной границы империи, присоединился к отряду поисковиков. Наслушался небылиц о невиданных богатствах и дерзнул испытать судьбу. Глупец, дожить почти до сорока лет, а ума не нажить, — с горькой усмешкой нелестно отозвался о себе калека и хлебнул воды из ковша.

По его словам получалось следующее. Новичков, примкнувших к отряду поисковиков, набралось восемь человек. Всего отряд вместе с новобранцами насчитывал двадцать пять разумных: два брата полуэльфа, Аладаль и Олейр, они же главы отряда; трое гномов, двенадцать человек бывалых искателей и уже восемь новеньких. Последним доставалась вся неблагодарная работа. И они же были теми «ключами», которыми проверяли ненадежные места. К завершению похода отряд потерял шестерых новичков, троих старожилов и одного гнома. Кто стал добычей нежити, кто — зверья, не встречающегося больше нигде, кроме Гиблых Земель. А двое сошли с ума от кошмаров, которые постоянно снились на этой земле. Но и добычи взяли немало, так что никто не скорбел по погибшим. Больше выжившим достанется. Перед самым выходом из Гиблых Земель Аладаль объявил, что доля новичков меньше доли остальных участников похода в два раза. Напоследок было сказано, что если кого-то что-то не устраивает, то он может это оспорить в поединке с ним, Аладалем.

— И ты с ним схватился? — полуутвердительно-полувопросительно спросил я сделавшего паузу инвалида.

Он тяжко вздохнул:

— Да. Вот тогда я и узнал, что этот ублюдок — маг-воин и что мне просто не успеть за ним. Он, поиздевавшись надо мной и порезав меня, в конце боя отрубил мне руку и бросил подыхать в лесу. Но я не умер. Меня подобрал охотник и, выходив, помог добраться до людей. Меч у Аладаля был непростой, а с чарами, и потому для излечения мне требовались немалые деньги. Но откуда их взять? Я потом видел этих полуэльфов, оба выряжены и при деньгах… Какое им дело до увечного жалкого попрошайки? Они даже не узнали в убогом прежнего Хакреда, да я и не напрашивался. Будь у меня тогда арбалет и немного здоровья, и Аладаль не ушел бы живым. Я больше не встречал ни его, ни его брата. Так-то, Артем. Ну, что, я передохнул, продолжим занятие? Только без этих твоих штучек. — Однорукий поднялся с лавки и, взмахнув учебным мечом, указал на площадку для фехтования.

По-моему, он надумал отыграться за свое поражение. Потому как за час занятий я два раза продул вчистую и только один поединок закончился вничью. Мы одновременно нанесли условные удары. Без магии я все-таки был еще слабоват как мечник. Зато в стрельбе из арбалета и метании ножей достиг отличных результатов.

Последний день пролетел быстро, и вот я, собрав свои вещички и запаковав в кожаный мешок доспехи, вышел во двор. С Микаром обо всем уже переговорено, с Теранией попрощался. Мик посулился на днях приехать к Даго и рассказать о своих новых разработках. Он, экспериментируя с магией Гиса, разработал что-то новенькое, и сейчас его было не вытащить из лаборатории. Но самое главное — у меня не шел из головы мой последний разговор с алхимиком. Дело в том, что в моем обучении он мало уделял времени алхимии. Да и когда бы он этим занимался? Так, травничеству и началам алхимии. Но он как-то обмолвился, что при помощи высшей алхимии можно изготовить довольно сильные зелья. Стоимость таких зелий достигает не одного десятка золотых, а то и сотен. Вот я сегодня утром и поинтересовался у Микара об одном из зелий.