Прыжок - Страница 81

— Что за телепорт? Не браслет ли из рубиновой стали, тот что был на нем, а сейчас у меня? — поинтересовался я у Великой Матери.

— Да, это он. Достаточно вставить в гнездо частицу источника, и в случае смертельного ранения или же по желанию посвященного артефакт переместит его к тому месту силы, частицу которого ты выберешь. Тот камень, что сейчас вставлен в гнездо, перенесет тебя сюда. А теперь ступай, нельзя смертному здесь долго находиться.

Открыл глаза. Опустилась ночь. Еще когда я посетил первое место силы, то отметил, что время там и тут течет по-разному и неравномерно. Собрал паутинник, до которого смог дотянуться. Получилась приличная охапка. Обвязал ее веревкой и потопал к лодке. Рыбак, наверное, уже заочно меня похоронил. Надеюсь, он не сплавил никому моего коня.

Выйдя из каменной горловины, хотел было уже пройти мимо костяков, окончательно потерявших свою псевдоплоть, но тут мне в голову пришла отличная идея. Положив на камни траву-мураву, чуть не стоившую мне жизни, я подобрал полуторник монстра и еще три относительно чистых и целых меча. Воткнув полуторник в начале тропы, я насадил на рукоять череп его бывшего хозяина. А позади устроил еще три аналогичных композиции. Отступил на несколько метров и полюбовался на дело рук своих. Зловеще смотрится, один большой череп чего стоит. Да и бывшие его вояки тоже те еще страхолюдины. Сам-то я этих останков не опасался: третьей жизни у них уже не будет. Но вот вопрос, а пошел бы я дальше, если бы встретил на своем пути подобное? Вряд ли. Чего уж говорить о суеверных крестьянах, рыбаках или путешественниках? К тому же аура источника давит на психику неподготовленного и непосвященного.

— Вот тут тебе самое место. Прощай, мертвый маг и бывший Пробужденный. Кто знает, каким ты был в начале своего пути? Надеюсь, я не закончу так же.

Подхватив связку паутинника, я направился к берегу, где оставил свое плавсредство. Надо еще посмотреть, что там с затопленной лодкой. Раз я теперь имею сюда телепорт, то на всякий случай припрячу ее, может, понадобится когда. Лодка не имела пробоин, но состояние ее было не ахти. Вычерпав из нее воду, выгреб мусор, накопившийся за последний год, и не мудрствуя лукаво использовал изменение на силу. Отволок под деревья, метров на десять от берега, перевернул и, нарубив кустарника, веток и камыша, засыпал ее всем этим. «Авось не пропадет, — подумал я, — ну а пропадет, плот срублю на крайняк. Вот же в какую даль добрался русский авось».

После того как побывал возле истока, самочувствие было как всегда отличное и словно бы и не было всех этих ушибов и, как я подозревал, наколов ребер. Меня спас, конечно, артефакт Олла, а так бы этот монстряк уже выполнил бы все свои обещания. И красовались бы сейчас мои руки и ноги на нем, а остальное послужило бы ему пищей. Оттолкнув лодку от берега, я направил ее к дому рыбака.

ГЛАВА 19

До дома Тигга я добрался минут за двадцать. Отметил, что в окнах, застекленных мутными и с наплывами стеклами, горит свет. «Не спит, странно». По звездам и расположению лун получалось, что время уже далеко за полночь. Постучал, и из-за двери раздался приглушенный голос мужичка:

— Кто там?

— Открывай, я сегодня днем у тебя лодку на время брал, вот за конем своим пришел, лодку тебе вернуть и заплатить за помощь.

За дверью помолчали, потом, скрипнув, она немного приоткрылась. «Ого, как все серьезно», — подумал я, увидев внушительный цепок. Тигг посветил на меня фонарем, подслеповато вгляделся и, убедившись, что это действительно я, открыл створку.

— Долго тебя не было. Далеко, наверное, плавал? — справился он, а сам незаметно так принюхался.

«Ну да, есть еще амбре мертвечины, хрена ты принюхиваешься, не мертвец я». — Но не это я ему сказал, а то шуганется, и что потом с ним делать. Грохнуть? Так я не агнец божий, конечно, но и не палач.

— Может, впустишь для начала и напоишь горячим, а то прохладно уже на улице, — поинтересовался я у рыбака, загородившего проход и мнущегося. «Не иначе, плату ждет». — Через порог ночью деньги не отдают и в руки тоже, достатка не будет, — припомнил я одну из примет.

Сира чем дальше, тем больше становилась суеверной, так что источник у меня на эту тему был. Тигг посторонился.

— Проходи.

В доме было тепло, я бы даже сказал, жарковато. Печь располагалась почти посреди дома, дверной проем во вторую комнату был закрыт занавеской. Грубо сколоченный стол, в глиняном стакане с отбитым краем — свеча, два табурета, у дальней стены грубая кровать, накрытая простым покрывалом, больше похожим на дерюгу. На стенах несколько полок с посудой и какими-то мешочками и пучками трав. Небогато живет Тигг… Хотя с чего бы ему быть богатым? Я заметил на столе плошку, судя по запаху, с уксусом, а рядом горшок с настоем из трав, многие из них я знал. Такие заваривают не для питья, а для лечения. Уксус, травы, кисловатый и резкий дух болезни. Однажды у нас в семье заболели сразу сестра, брат и мать, так в квартире именно такой дух стоял. Мужичок повозился возле печи и достал оттуда еще две посудины. Одну с обычным взваром, какой здесь пили повсеместно, вторую с перловой кашей, и выставил все на стол. С полки снял черный хлеб и тоже положил на стол.

— Вот плата, держи. — Пока он возился с угощением, я бросил на один из табуретов серебряную монету.

В другой комнате кто-то надсадно и хрипло закашлялся, и Тигг, взглянув на меня с опаской, прихватил фонарь и плошку с уксусом и заспешил туда. Так и не присев за стол, я пошел за ним. Душок болезни усилился. На кровати лежала девочка лет тринадцати, с изможденным лицом, впавшими глазами, накрытая до подбородка одеялом, а сверху еще и шубейкой. Девчонку аж скручивало от надсадного кашля.